Четверг, 25.04.2024, 01:46
|
Педагогика
От «самоварного» золота к простому хлебуКогда заходит разговор о попранных нравственных ценностях, все пеняют на СМИ. В этом есть доля истины, но, кажется, педагогика могла бы противостоять складывающейся ситуации. Чем является школа сегодня — консервативным институтом, поддерживающим традиционные ценности, или современной структурой, которая, чтобы не показаться отсталой, должна быть открытой всем новым свободным веяниям? Об этом мы беседуем с Мариной Владимировной Захарченко, профессором кафедры истории педагогики Санкт-Петербургской академии постдипломного педагогического образования, доктором философских наук. Передача данных или воспитание личности?
— Марина Владимировна, сегодня вокруг школы идет много споров. Одни ждут от нее довольно высоких нравственно-ориентирующих функций, другие считают, что школа становится своеобразным «бюро образовательных услуг»…
— В классике педагогики есть простая формула: образование равно обучение плюс воспитание. В статье Н. И. Пирогова «Вопросы жизни» говорится, что «мы должны воспитывать не моряка, чиновника или сапожника, а прежде всего человека». При этом центром обучения являлось не навязывание социальных норм, а формирование целостной высоконравственной личности. И, конечно, наши классики педагогики были укоренены в православной традиции, поэтому христианские представления о богоданной свободе, о божественном призвании человека отражались в педагогических идеях того времени.
Послереволюционный период резко сместил эту планку: нравственные нормы отступили перед критерием революционной целесообразности. Но в 30‑е годы XX века произошло, за счет внутренних механизмов русской культурной традиции, возвращение к важным доминантам. И целый ряд привычных, христианских понятий — солидарность, взаимная поддержка, трудовая этика, служение народу — снова вышли на первый план.
— То есть люди передавали традицию из поколения в поколение?
— Да, сохранилась живая устная педагогическая традиция, которая не могла быть зафиксирована в документах, потому что они идеологически контролировались. Но через цеховые и семейные наставления передался ряд понятий, отражающих именно православную нравственность, и это осталось в советской школе. Однако я далека от того, чтобы видеть в школе 1930–1950 годов образец для подражания. Христианская нравственность не может существовать только как семейная традиция, она укоренена в богообщении. Заповеди о любви к Богу в «моральный кодекс строителя коммунизма» не вошли. А зачеркнув эти заповеди, коммунисты перекрыли для человека духовную вертикаль. Силы добра и созидания советский человек должен был направлять на строительство коммунистического общества, а по сути — индустриальной цивилизации. Дух так и трактовали — как способность человека преобразовывать мир по своим собственным потребностям и фантазиям. В христианской аскетике мечтания — это грех. Для коммунистического сознания мечта стала ориентиром духовной жизни. — Что же произошло в перестройку?
— Школу стали перенастраивать, превращать ее в инструмент потребительского общества. Министр науки и образования А. А. Фурсенко на всю страну заявил, что ошибка советской школы была в том, что она воспитывала человека-творца, теперь же задача в том, чтобы воспитать грамотного потребителя. Сохранившиеся в школе остатки традиций христианской нравственности предпочли не заметить. На школу наклеили ярлык. Раз школа была под контролем государства, а государство было идеологическим, — значит, школа была тоже идеологической. Воспитание назвали авторитарным, подняли бунт против авторитарности, а заодно и против воспитания как такового. Но не надо путать авторитарность и авторитет. — Что значит в процессе образования учительский авторитет?
— Протоиерей Василий Зеньковский пишет, что педагогический процесс вообще только на авторитете и стоит. Причем авторитеты бывают разными. Бывает эмоциональный авторитет: учитель обаятельный, веселый, приветливый. На него смотришь и радуешься, огорчать его не хочется. А бывает, что учитель высокоорганизован, но жесток: его слушаются, у него учатся, но его боятся. Педагогический процесс в таком случае ущербный. Научить можно такими средствами, а вот воспитать в добре нельзя. Бывает авторитет интеллектуальный — когда человек знает очень многое, и его слушать интересно. А бывает авторитет духовный, то есть связанный с определенным внутренним устроением учителя и безошибочным чутьем ученика, что у такого учителя есть чему поучиться. В традиции учительства очень важно любить детей и нести им добро. Но важно и традицию ученичества передавать: прививать в поколениях ценность мастерства, знания, веры, послушания… Послушание — самое трудное на сегодняшний день понятие традиционной педагогики. — Какова сегодняшняя ситуация в образовании?
— Сейчас явно видны две авторские группы на уровне правительства, которые разрабатывают противоречащие друг другу документы. Одни документы созданы в духе классической педагогики и говорят о воспитании, о нравственных ценностях. А другие — сводят процесс обучения к «оказанию образовательных услуг». Печально, что документы, ориентированные на поддержку традиционной педагогики, чаще всего остаются на уровне манифестов, редко переходят в технологически и управленчески обеспеченные программы. За этим часто видят злую волю к разрушению российского образования. Я же вижу за этим цивилизационный вызов. Согласно английскому историку А. Тойнби, пара понятий «вызов — ответ» описывает механизм развития и разрушения цивилизаций в истории. Общезначимая ценность — Можно ли сегодня воспитывать общество, основываясь на морально-нравственных принципах христианства, если оно просто отпрыгивает от заповедей в панике за версту? — Я думаю, что вы правы лишь относительно седьмой заповеди — «не прелюбодействуй». От нее действительно отпрыгивают все: и учителя, к сожалению, и молодежь. Но отпрыгивают на уровне первой реакции. А когда психологи начинают разбираться — оказывается, что глубоко в сердце почти каждый человек очень хотел бы иметь одного-единственного любимого на всю жизнь. Но где его взять? У нас проводились занятия со старшими подростками, подверженными зависимостям (две группы, отдельно девушки и отдельно юноши). Обсуждался вопрос, хотят ли они построить семью. Да, все хотят. Но есть ли тот (та), кого они хотят видеть своим мужем (женой)? Нет, таких нет. А есть ли у них половой партнер? Да, есть, либо если в данный момент нет, то был или найти не проблема. «А почему ты не хочешь видеть своего партнера мужем (женой)?» — «Да разве на таких женятся? Да какой из него муж!» Характеристики же желанному мужу или жене давались в категориях традиции: сильный, верный, руки стоят на месте, не лжет, не «таскается»… А когда этим девушкам (юношам) задавался вопрос, почему же ты сам ведешь себя так, давался такой ответ: «С ними иначе вести себя нельзя». — Получается, что основная установка современной молодежи — покажись хуже, чем ты есть на самом деле…
— Да, именно так. Это характерная черта коммерческой субкультуры — поддерживать худшую сторону в человеке, ту, что связана с нижней частью нашего тела. Еда и секс — на этом можно сделать хорошую прибыль. В такой ситуации, что такое православие в образовании? Это вера в то, что детей надо учить добру и самостоянию в добре: любить ближнего и ограничивать свои вожделения. Неверие в добро — это цинизм. Циник не может быть учителем. А сегодняшняя модернизация образования — дело рук циников. Многие считают, что добру учить не надо, что добра в людях нет. А учить надо «успешности», чтобы успевать удов-летворять свои вожделения на рынке жизни. Известный этолог Конрад Лоренц, глядя на людей с точки зрения ученого, изучающего поведение животных, увидел в развитии человеческого общества интересные закономерности. Существуют три фазы в жизни человека: фаза детского послушания, фаза юношеской неофилии (что в переводе с греческого означает «любовь к новизне») и фаза вторичного послушания. Через это осуществляется динамика человеческой культуры, в которой две главные силы — творчество и наследование приобретенного опыта. В первой фазе передаются базовые вещи. Во второй — человек воспринимает себя как самостоятельное существо и испытывает на прочность те ценности, которые ему были переданы. И в третьей фазе он к этим базовым ценностям возвращается, обогащая их собственным опытом. Он начинает осознавать себя не в контексте «я и мои родители», а в контексте «я и мои предки, я и моя культура». Конрад Лоренц писал эту работу в 1960-е, когда на Западе набирала силу «сексуальная революция», движение хиппи, движение за легализацию наркотиков, — и вот он отмечает, что сейчас в фазу естест-венной неофилии вторгаются современные мощные социальные технологии, поддержанные идеологией бунта против культуры. Они начинают естественную любовь к новому раскручивать настолько, что прийти к третьей фазе становится практически невозможным. Лоренц считал, что это глобальная угроза человечеству наряду с ядерной войной и что это очень опасно для всех культур.
— Может ли школа противостоять складывающейся ситуации?
— Да. Если она будет противостоять сознательно. И не в форме позиционной войны — а именно в глубокой свободной уверенности в добре, погружая учеников в эту уверенность, передавая ее им. А это возможно, если школа сохранит духовный авторитет, будет опираться на Церковь. Воспитание — это всегда влияние на личность. Церковь же учит бережному отношению к личности. — Но может ли в сегодняшней ситуации Церковь как-то повлиять на образовательный процесс?
— А что вы понимаете под словом «Церковь»? Церковь это не организация священников, а весь церковный народ, мы с вами. Взять хотя бы мою историю. В 1988 году я увидела фильм «Храм», который меня потряс, я поняла: православие — это не что-то древнее, архаическое, это живая настоящая жизнь. Жизнь, смысл которой неисчерпаем. С этого фильма началось мое вхождение в Церковь. Потом я защитила диссертацию по философии, и один из важнейших вопросов, с которым я столкнулась, — что мне теперь делать с моим профессионализмом? Он же другой, он сформирован в отчуждении от Церкви… А сколько мы нагрешили в жизни, какие у нас были далекие от Церкви установки.., что теперь со всем этим делать? Так вот, спасибо всем священникам, которые наставляли нас, учителей, в такие моменты, поддерживали, помогали изживать весь этот груз и настаивали на преумножении Богом данных талантов. Под их руководством происходил наш профессиональный и духовный рост внутри Церкви. Они направляли на продолжение образования, научную работу, поддерживали в конкретных социальных проектах… Сейчас это целое социальное движение — социологи называют его православно-педагогическим. — Таким образом, наше спасение в том, чтобы все преподаватели приходили к вере?
— Все не так просто. Можно условно выделить два уровня: есть церковная вера, когда люди понимают духовную природу Церкви, они внутри нее. Это длительный путь, и сразу к такой вере не прийти. А второй уровень — когда люди считают непреложными те ценности, которые выработало православие. Ведь вечные ценности действительно вечны. Просто сейчас происходит всеобщая дезориентация. Замечали, когда маленького ребенка подводишь к прилавку, он, если видит тоненькую платиновую цепочку, а рядом большую блестящую вещь «самоварного» золота, выберет именно вторую. Вот у нас сегодня ценности — как базар. И взрослые сегодня так же «хватают» то, что наиболее ярко преподносится. Необходимо очень серьезное, глубокое просвещение, направленное именно на ценностные ориентиры, — на уровне государственных приоритетов, на уровне государственных программ. — Но что могут сделать рядовые члены Церкви на своих местах, эти единичные «светлые головы», учителя-энтузиасты?
— Многое могут. Это точки кристаллизации. Когда среди всеобщего хаоса рядом есть человек, последовательно исповедующий определенную систему ценностей, реально строящий на ней жизнь, — это очень благотворно действует на окружающих. Если говорить о профессиональных действиях, учитель, который по-новому осмысляет свой предмет, и преподает его иначе. Директор на своем уровне может направлять педагогов учиться, например, к нам в АППО, может перестраивать учебный процесс в своей школе, вводить новые предметы… Ведь сегодня наши соотечественники, и учителя в том числе, во многом начинают склоняться к нравственным нормам православия, они устали от этого «самоварного» золота. И многим хочется простого хлеба. Особый строй души — Сегодня многие учителя озабочены снижением возрастного порога, на котором подростки вступают во взрослые отношения… — Мне грустно и смешно слышать формулу «целомудрие до брака». Целомудрие — это на всю жизнь. Может быть, главная ошибка родителей — ослабление внимания к целомудрию в собственном браке. И дело тут не только в супружеских изменах. Их может не быть, но целомудрие все равно разрушается, если супруги начинают блудить душой, превращая пол в развлечение. Способов так развлекаться в человеческой культуре множество: древние и новые руководства по искусству обольщения, романтические мечтания, пошлые анекдоты, скабрезные рассказы, порнофильмы и тому подобное. Вина родителей состоит в том, что они начинают без смущения осваивать этот слой культуры, считая, что они уже взрослые, им «теперь все можно». Полагают, что возможно оградить детей, ограничивая им доступ к прямой информации из этой сферы. Думаю, это не так. Семья дышит одним духом, и ребенок прочтет соответствующее настроение родителей с их интонаций, жестов, взглядов… Распущенность супругов ранит совсем маленьких детей — европейские психоаналитики описали множество таких случаев. Распущенность родителей опасна для подростков, уже способных опознать увиденное и, как следствие, занять непримиримую позицию по отношению к любым родительским запретам. Подростковый возраст особенно труден для семьи, так как семья попадает в период двойного кризиса: по времени подростковый кризис детей часто совпадает с кризисом среднего возраста родителей. Вопросы пола впервые встают перед детьми — но также достигают небывалой остроты и для родителей.
Возможно ли решать эти вопросы в семье двум поколениям вместе? Это не риторический вопрос. В мемуарах я находила удивительные свидетельства в историях семей, умевших претворять кризис пола, удвоенный в поколениях, в настоящую школу духовного взросления.
— Что же такое целомудрие?
— Целомудрие — «совокупность всех добродетелей», вершина христианского делания. Думаю, ни достичь этой вершины, ни водрузить на нее своих воспитанников человек сам не может. Наверное, целомудрие детей — это или награда за целомудрие родителей, или милость Божия, посылаемая по неисповедимому Его Промыслу. В великопостной молитве мы просим даровать нам «дух целомудрия, смиренномудрия, терпения и любви». Вот так, четыре слова, вместе означающие одно: особый строй души, непрерывно настраивающейся на звучание в гармонии с камертоном Мироздания. Целомудрие — это любовь, испытанная смиренномудрием и терпением. Это любовь, которую человек смог пронести через всю свою жизнь, точнее, смог вынести ее испытания. В юности любовь открывает себя как радость и обещание. Добродетель целомудрия — если она дарована и бережно взращена — в зените жизни человека открывает ему любовь как хранящую и спасительную силу. Беседовала Анна Ершова Источник: журнал "Живая вода" № 4 (апрель) 2012 ; http://aquaviva.ru/journal/?jid=22632
Женщины держат школу на своих плечах (Цитата из статьи) Еще в далеком 1927 году советский психолог, педагог и философ М.М. Рубинштейн в книге «Проблема учителя» написал: «… в ряде производств, выражаясь современным термином, производство живой силы поставлено позади всех других профессий в современном обществе как в отборе живой силы, так и в подготовке её и в её оплате и положении. Нет сомнения, что из интеллигентских профессий учительская стоит, безусловно, на последнем месте, хотя всякому должно быть понятно, что должно из этого получиться в реальной жизненной обстановке. Мы можем всё еще до сих пор повторить старую мысль Платона и Гегеля, что платье своё изготовить мы поручаем лучшим мастерам, а о выборе мастеров, которые должны взрастить наших детей, мы меньше беспокоимся». http://pedsovet.org/dnevniki/razmyshleniya/jenschiny-derjat-shkolu-na-svoih-plecha Святые отцы о воспитании детей Свт. Иоанн Златоуст. Считай себя царем, имеющим подчиненный тебе город - душу ребенка, ибо душа действительно город. И подобно тому, как в городе одни воруют, а другие ведут себя честно, одни трудятся, а другие занимаются тем, что попадается под руку, так же ведут себя в душе рассудок и помыслы: одни сражаются против преступников, как в городе воины, другие заботятся обо всем, что относится к телу и к дому, как граждане в городах, третьи же отдают приказания, как городские власти. Преосв. Амвросий, архиеп. Харьковский. Стойте сами, как сказано у пророка, пред лицем Божиим, будьте устами Божиими - тогда чрез ваше посредство Сам Бог будет воспитателем детей, вам порученных... "Нет никакого высшего искусства, чем искусство воспитания. Живописец и ваятель творит только безжизненную фигуру, а мудрый воспитатель создает живой образ, смотря на который радуются Бог и люди".
"Умел ты детей своих родить, умей же и воспитать их как должно чтобы достойно носить имя отца".
"Если бы отцы воспитывали своих детей, то не нужно было бы судилищ".
"Сосуд не теряет своего запаха, дурного или хорошего, которым он прежде напитался: таково и воспитание детей! Поэтому необходимо с детства приучать их к доброму".
"Нерадение о детях есть величайший из всех грехов, и в нем крайняя степень нечестия".
"Дети, забытые родителями во время воспитания, взаимно забывают их после воспитания".
"Раны промывают вином, излечивают маслом. Так и в воспитании: снисходительность должно смешивать со строгостью". "Меньше потребуется слов, если делаешь, что должно. Живописец больше учит своими картинами".
"Учение через поступки и жизнь есть самое лучшее учение".
Источник: http://psihdocs.ru/svyatie-otci-o-vospitanii-detej-svt-ioann-zlatoust.html
Иоанн Златоуст о воспитании и наказании детей Если видишь, что нарушается закон, накажи: когда суровым взглядом, когда язвящим словом, когда и упреком, порой же хвали его и обещай награду. Ударами же не злоупотребляй, чтобы не привык он к этому способу воспитания: ибо если приучится к тому, что его постоянно этим воспитывают, приучится и пренебрегать этим, и когда приучится он презирать это, тогда все потеряно. Но пусть все время боится он побоев, да не подвергнется им, пусть угрожают ему розгой, но не пускают ее в ход… И другое, см. источник. |
Меню сайта
Block titleBlock contentПоиск |