Выдающиеся современники (сборник 1)

ПАМЯТИ ВЫСОЦКОГО:

«Я ДО РВОТЫ, РЕБЯТА, ЗА ВАС ХЛОПОЧУ, МОЖЕТ, КТО-ТО КОГДА-ТО ПОСТАВИТ СВЕЧУ...»

Позволю себе несколько слов о том, что такое Высоцкий для меня. Честно скажу: то, что он был некрещен, - это моя личная боль. Я не могу помя­нуть его на литургии как христианина. Но он был для меня детоводителем ко Христу. Я иногда го­ворю: родители меня научили говорить, а думать научил меня Высоцкий. В первый раз, когда я ус­лышал его песни, а это, кажет­ся, 7-й класс средней школы, тогда еще за 2.50 продавались пластинки «На концертах Вла­димира Высоцкого».

Помню, как сейчас: купила мне мама 6-ю пластинку этой серии, а за несколько дней до этого мы купили проигрыватель - предмет моих долгих мечта­ний. Так вот, когда я впервые внимательно, осознанно слу­шал Высоцкого, у меня было совершенно реальное ощуще­ние, что Высоцкий поет лично для меня, и что никто никогда еще так со мной не разговари­вал. Его искусство вошло в мою жизнь, и, я думаю, осталось в ней навсегда. Сейчас очень много пишут о его болезнях и пороках, любовных связях, все­возможных скандалах, с ним связанных, находятся какие-то «друзья», которые знают о Высоцком, чего не знает никто больше. Все это пережевывается, тиражируется во всевоз­можных желтых изданиях. Короче говоря, пытают­ся сделать из него очередной «глянец», состоящий из интрижек, скандалов и т.п.

Почему, спрашивается, у артиста выпячивает­ся на первый план эта сторона жизни? Потому что разучились слушать, разучились размышлять над тем, что артист пытался донести до нас, что он сам считал главным в своей жизни. А самым главным в жизни Высоцкого, он сам об этом неоднократно говорил, были стихи. И стихи эти были гениальные, поразительные по своей глубине, ясности, трагич­ности. Высоцкий ведь не писал песни, он их по-настоящему рожал, рожал в муках по ночам, рожал их каждый раз, когда выходил на сцену и каждый раз в муках. А мучиться не для себя, ради Правды, ради тех, кого даже не знаешь, - не просто искус­ство, а христианский подвиг. Особенно трагично, что подвиг этот совершался без Христа, наедине с собой, со своей болезнью: «Даже если сулят золотую парчу, Или порчу грозят напустить - не хочу. На ослабленном нерве я не зазвучу, Я уж свой подтяну, подновлю, подвинчу!». Как бы хорошо нам звучать на неслабеющем не­рве, в полную силу и полный звук, жить ради того, ради чего не жаль умереть. Высоцкий сумел воп­лотить в себе главное качество, которое только может быть у нехристианина - быть честным вопреки всему. И в этом он пример и для нас - христиан.

Я не знаю, как бы сложилась моя жизнь, если бы я не услышал Высоцкого, но могу точно сказать, что она сложилась бы иначе.

Удивительная человеческая честность, творческая скром­ность и искренняя, до само­забвения, любовь к правде, которая, увы, не переросла в любовь к Истине. Не захотел, не успел... я не знаю. Загубил сам себя. Да, конечно. Пил, колол­ся... еще как. Но удивительно, потрясающе, как он при этом остался человеком, как удер­жался от того, чтобы покривить душой, как не переставал тво­рить. Высоцкий был убит своим пороком, но каждый, кто слышал его песни, видит, что он не был им до конца побежден. В нем и вы­сота человеческого духа, и глубина падения, и вера в добро, и гордыня. Он одновременно показывает нам, как надо и как нельзя. Многому учит и от мно­гого предостерегает. И все это - Высоцкий. И я ис­кренне рад, что успел пожить с ним в одно время.

«Добра!» - так он подписывал свои фотографии поклонникам.

Очень добрые слова сказал о нем протодиакон Андрей Кураев: «Владимир Высоцкий - это путь че­ловеческой свободы. К сожалению, многие люди ис­пользуют свободу только для собственной деграда­ции, редкие люди - для собственного преображения и творчества. Высоцкий смог сделать и то, и другое».

Священник Александр Пикалев, газета "Свет Христов", №7, 2010 г.

Р.S . Несомненно, Владимир Высоцкий был рус­ским гением. И вспоминая его, и те слова, которые вынесены в заголовок статьи, наверное, не лиш­ним будет произнести следующую молитву: «Упо­кой, Господи, душу усопшего раба Твоего Влади­мира» (Прим. редакции).

Идейные расхождения Шукшина и Высоцкого

Коллаж

О ту мятежную пору пьяные ветры заносили Шукшина и к Владимиру Высоцкому, отчего смутные летописцы спорили до хрипоты …благо, не дрались… выясняя отношения художников, что явились в искусство из чуждых миров: из крестьянского и либерально-разночинного.

У Федора Раззакова в очерковой книге «Владимир Высоцкий: козырь в тайной войне» есть глава «Высоцкий и Шукшин», где очеркист пишет: дескать, либералы, как и про их единоверца Ромма, сочинят такую же красивую, но лживую легенду о дружбе Шукшина с Высоцким: «…За годы, прошедшие со дня смерти Высоцкого, кто только не писал о его отношениях с В. Шукшиным. Причем… все писавшие… сходятся в том, что это была настоящая мужская дружба, проверенная временем, учитывая, что Шукшин и Высоцкий познакомились в начале 60-х в общей компании на Большом Каретном. Однако, на мой взгляд, дружба если и была, то скорее шапочная, поскольку их разделяла не только существенная разница в возрасте – почти девять лет, но и нечто большее.

Полагаю, если бы Шукшин и Высоцкий… сошлись друг с другом, то очень быстро и разошлись бы — настолько разные это были люди, как по характеру, так и по своим жизненным устремлениям. (…) Не меньше причин разойтись у Шукшина и Высоцкого было из-за идейных разногласий. (…) Шукшин считал главным пороком этой власти, что она «жидовская», и оттого пропиталась коммерческим духом, а Высоцкий, наоборот, полагал, что именно евреев, как носителей более прогрессивных идей, в ней как раз в должной мере и не хватает для полного счастья. Именно поэтому Шукшин общался с русскими националистами (почвенниками) и жадно читал запрещенную литературу именно почвеннического направления (особенно книги философа В. Розанова), не жалея за фотокопии никаких денег. А Высоцкий общался с либералами-западниками и в основном читал литературу этого направления. (…) Идейные расхождения Шукшина и Высоцкого отражались и на их творчестве.

Вспомним, как Высоцкий в сатирических песнях высмеивал в основном героев с русскими именами и фамилиями. Короче, шибко сильно доставалось от него «русскому Ивану». То он у него горький пропойца (в песне «Ой, Вань…»; 1973), то брошенный женой солдат (в «Песне Вани у Марии»; 1974), то неудачник горемычный и непутевый, дошедший до краюшка (в «Грустной песне о Ванечке»; 1974). (…) Совсем иначе рисовал в своих произведениях русского Ивана Василий Шукшин. Он у него хоть и чудик, но человек смекалистый, добрый, широкий. (…) Не случайно свое последнее произведение — сатирическую пьесу-сказку — Шукшин назвал «Ванька, смотри!» (после смерти автора название от греха подальше сменят на другое — «До третьих петухов»). (…) Возвращаясь к Высоцкому, вспомним, что он изобразил «русского Ивана» в начале своей песенной карьеры именно как антисемита, в образе «алкаша в бакалее» в песне «Антисемиты» 64-го года. Отметим однако, что эту песню Высоцкий периодически исполнял на своих «квартирниках», однако именно с 1974 года это делать вдруг перестал. Может быть, на это повлияла смерть русского националиста Василия Шукшина?»

Тяжко переживая смерть Шукшина, Анатолий Заболоцкий решил уйти в долгий творческий отпуск, отвлечься от кино, и о ту пору режиссер Александр Митта (А.Н. Рабинович) предложил ему, после шукшинских фильмов знаменитому оператору, снять мелодраму «Сказ, как царь Петр арапа женил». Поддержал предложение режиссера и Высоцкий, который, вычернив лицо, и сыграл арапа. Анатолий почитал сценарий, узрел злую пародию на русских и отказался снимать мелодраму, за что Высоцкий отчитал и до смерти не здоровался.

Пока холопы тьмы не удалили, успел вычитать в «мировой паутине» читательские отзывы о хриплом поэте-песеннике:

«Для меня Высоцкий – это мой надбытовой, лишивший меня простой житейской ответственности, чудесный экстаз, в результате которого от меня ушла моя любимая жена – Россия. Теперь эта Россия вышла замуж за олигарха. Ей хорошо. Но плохо мне и 90% таких, как я, российских граждан. Я вспоминаю свою счастливую молодость. Было так чудесно! Мы под Высоцкого деградировали в полной уверенности в том, что советская власть не даст нам пропасть. Если бы автор ностальгической статьи о Высоцком была воцерковленной, то и статьи бы этой не было бы. Я говорю так потому, что мое единственное утешение в том, что своего кумира Высоцкого я теперь воспринимаю как тот соблазн, который нас вел в ад, но и ужаснувшись пред которым, я воцерковился и теперь живу ради истинных, высоких, достойных человека, смыслов...» Андрей К

«…Я прекрасно помню, что в то время Ахматовой, Есенина, например, – в школьных программах не было, а из окон повсеместно оголтело хрипел Высоцкий: "пей, гопота, гуляй, раванина, шали, шалава, трынди, быдло, а я тебе в дозу грязи - ложечку святой водички налью"… Время судит холодно и беспощадно. Все попытки поставить Высоцкого вровень с русскими поэтами не увенчаются успехом. Высоцкий – не гений, не русский поэт, более того он – сатанист, открыто, сознательно оскотинивший, сбивший с пути миллионы доверчивых, чутких к слову душ. Он поработал дьяволу, как никто. За что сегодня и почитаем действующей властью…» Елена Р-К.

Елена в сердцах демонизировала стихи «мятежного» барда, что рассекал по столице на роскошной заморской легковушке, о какой кремлевские чиновники могли лишь тайно мечтать; нет, бард был дьявольски талантлив, хотя сочинял и хрипло вопил не на чувстве, а на нерве, порой уподобляясь фельетонисту-куплетисту; но, случалось, чудом изредка и Божие, и русское вдруг пробивалось плачем из богемной и безродной, пропитой и прокуренной, крученой-верченой души. Бард под гитарный бой, в душераздирающем, надсадном хрипе разрывался на два чуждых мира: еврейский, родной крови, и русский, овладевавший его душой; отчего в характере, как у подобных полукровок, причудливо уживались русская широта и простота души и еврейская изощренная предприимчивость.

Поэт Станислав Куняев в беседе с критиком Владимиром Бондаренко размышлял:

«Высоцкий, конечно, был дитя своего времени. Как он сам писал "дитя безвременья". Как и его время, он сам был с громадным сумбуром в голове и в душе. Он хватался за все, что его окружало. Что интересовало народ, то входило в его артистическое сознание. Он мог быть и русским патриотом. Мог быть русским диссидентом. Можно какие-то его песни включить в обойму, обязательную для еврейской либеральной элиты. Каждый может найти для себя какие-то песни Высоцкого, близкие ему. Созвучные ему. Высоцкий сгребал под себя все болевые точки, определяющие его время, и оформлял в своем артистическом ключе. Из этого безусловно талантливого, противоречивого, нецельного, сумбурного человека стали делать культовую фигуру эпохи без точного понимания его собственных противоречий, сводя еще все это творчество к продолжению великой русской литературной классики. Это возмутило меня до глубины души. Я слишком ценю великую русскую классику. (…) Пишет в те же восьмидесятые годы поэт Александр Еременко, (…) что Высоцкий для нашей поэзии не менее важен, чем Пушкин, он создал такие же основные структуры русской литературы, какие до него создавали Ломоносов и Пушкин. Никак не могу с этим согласиться. Станислав Говорухин в восьмидесятые годы сказал, что тот, кто не любит Высоцкого, или дебил, или антисемит... Это был тотальный диктат, либеральный жуткий диктат, который навязывали даже сверху. А я — противник всякого диктата в литературе».

Project: MolokoAuthor: Байбородин А.

Андрей Полынский

Сражался с магами монах 

В жизни ученого-невропатолога и иеромонаха Анатолия Берестова, руководителя центра во имя святого Иоанна Кронштадтского, происходят невероятные вещи.

В начале было слово

Чего-чего, а чудес в жизни у батюшки всегда было предостаточно. Вот одно из них. Когда отец Анатолий был еще пионером, он вместе со своим братом Михаилом прогуливался недалеко от Рижского вокзала. Братья увидели, как из местной церкви вышла большая группа людей с веточками березы (видимо, дело было на Троицу). Тогда им это показалось дикостью: век научно-технического прогресса -» а тут такое средневековье! Толя рассмеялся, ударил братца ладонью по спине и воскликнул: «Ну, ничего, ты будешь монахом, а я священником». С тех пор прошло много лет. Миша стал истинным монахом. Ныне он схимник Рафаил. Отец Анатолий -» тоже священнослужитель и тоже монах. Слова, сказанные ради насмешки, осуществились в точности.

Впрочем, прежде чем это случилось, в судьбе отца Анатолия произошло много событий, в том числе и чудесных. После школы он окончил фельдшерское училище, стал медиком, служил в армии в Подольске. И по долгу службы часто приезжал в Москву. Нередко заходил домой. В это время его брат Михаил уже стал верующим. И каждый раз при встрече братья очень долго спорили о вере. Анатолий доказывал нелепость верования в Бога. Часто спорили до остервенения. И расставались недругами. И вот однажды, незадолго до окончания службы, Анатолий вновь приезжает домой, встречается с Михаилом и опять начинает спор. На что брат совершенно неожиданно засмеялся. «Ты чего смеешься?» -» удивился Анатолий. «Да что мне спорить с тобой без толку, ты же и сам скоро станешь верующим», -» отвечает брат. «Чтобы я стал верующим?! Да никогда такого не будет!» -» взвился Анатолий. На что ему в ответ брат поведал следующую историю.

Пророчество старой монахини

Дело все было в том, что незадолго до этого Михаил побывал в Троице-Сергиевой лавре, где повстречался с одной монахиней, 25 лет просидевшей в сталинских лагерях, ставшей там инвалидом и ходившей на костылях. Про нее говорили, что она -» прозорливица и великой духовной жизни человек. Он подошел к ней и попросил помолиться за родственников. Она ему сказала: «А, Рафаильчик, это ты!» -» «Я не Рафаил, я Михаил!» -» «Да, да, я знаю, что ты Рафаил. Я знаю, что твой отец Иоанн под конец жизни станет верующим, как и твоя мама, Анна. А вот -» радуйся -» твой брат Анатолий скоро станет очень верующим! А вот за брата Николая надо молиться». Так она и назвала всех родственников точно по имени. Так оно и случилось. А брат Николай действительно единственный человек в их семье, который к вере в Бога не подошел.

Рассказ брата не произвел на Анатолия никакого впечатления: мол, мало ли чего ваши старухи наговорят… Но споры прекратились. Прошло время. Анатолий уже учился во Втором медицинском институте. На втором курсе ему было рекомендовано прочитать книгу Ленина «Марксизм и эмпириокритицизм». Как сознательный студент, Берестов прочитал эту ленинскую работу от корки до корки и пришел в ужас. Он не увидел там никакой философии, а лишь одну сплошную ругань. Он задумался: «Если это -» верх философии, то в чем же смысл жизни? Где его найти?» И вспомнил о Евангелии, которое подарил ему брат. И он стал искать у себя дома это Евангелие. Искал три дня. Перерыл всю квартиру, но найти не мог, хотя точно помнил, где оставлял книгу. На третий день обессиленный сел на стул и произнес про себя: «Господи, если Ты есть, сейчас же, сию минуту, пошли мне Евангелие!» И в эту самую секунду раздается звонок в дверь. Входит соседка и говорит: «Анатолий, я тут у Миши брала почитать книгу и забыла отдать. Возьми, пожалуйста». Анатолий взял. У него застучала кровь в висках. Это было Евангелие. И он, конечно, тут же бросился его читать. И сразу же поверил тому, что там написано.

Благословение старца

По окончании института Анатолий женился. Женитьба была несколько необычная. Его духовник, известный старец Троице-Сергиевой лавры, посоветовал ему стать монахом. Однако молодой человек был уже влюблен и серьезно не воспринял совета старца. А благословение на женитьбу взял у архиерея. Когда старец узнал об этом, он лишь вздохнул: «Теперь поделать нечего -» благословение архиерея выше моего. Имей в виду, Анатолий, ты проживешь с ней 10 лет, она умрет, у тебя останутся от нее двое детей, и ты все равно станешь монахом». Все случилось, как сказал старец.

Жизнь Анатолия Берестова в медицинской науке была столь же яркая, как и сегодняшняя -» в Церкви. За непродолжительный срок он стал кандидатом (а затем и доктором) медицинских наук, профессором кафедры нервных болезней в Медицинском институте (ныне -» университет), в течение 10 лет исполнял обязанности главного невропатолога Москвы.

В начале 90-х Анатолию Берестову предложили должность директора крупнейшего в стране Реабилитационного центра для инвалидов, страдающих детским церебральным параличом. Он весь отдался служению инвалидам, вывел центр на международный уровень. В то же время, в декабре 1991-го он был рукоположен в сан дьякона и начал служить в церкви в Царицыно, недалеко от Реабилитационного центра. Но наступала эпоха безвременья и «демократизации», сломавшая все, что только можно сломать.

Дважды приговоренный

Брат отца Анатолия, отец Рафаил, был уже насельником Святой горы Афон. А вот жизнь самого отца Анатолия в ту пору походила больше не на житие деятеля церкви, а на мистический триллер или крутой детектив.

-» Был у меня один сотрудник, как оказалось, связанный с бандитами, -» вспоминает батюшка. -» Сначала он меня уговаривал за вознаграждение передать им часть помещений. Потом явились и сами боевики и назначили неделю на раздумье, угрожали в случае моей неуступчивости разделаться с моей семьей. Я указал им на дверь и сообщил в милицию. Они об этом сразу узнали. Какие-то «доброжелатели» позвонили в центр и сообщили, что меня скоро убьют. 8 мая 1993 года после службы в Царицынском храме я вышел из церкви и увидел лежащего на паперти человека с тяжелейшими следами побоев. Увидев меня, он приподнялся и спросил: «Вы Анатолий Иванович Берестов? Мне надо с вами переговорить» -» «Мы с вами будем говорить, когда вы придете в нормальное состояние, а сейчас вам надо в больницу», -» сказал я. На что он ответил: «Я вас сегодня должен был убить, но, после того как узнал, что вы священник, отказался. И вот за это поплатился…»

В 1993 году отец Анатолий принимает монашество на Валааме с дальнейшим прохождением послушания на Московском подворье Валаамского монастыря. В это же время вышла его книга «Число зверя на пороге третьего тысячелетия», раскрывающая подноготную оккультизма. Эта книга имела ошеломляющий успех, в том числе и за рубежом. Во многом она предопределила дальнейшую жизнь автора. К отцу Анатолию пошел поток больных, пострадавших от оккультизма и тоталитарных сект. С благословения Патриарха иеромонах Анатолий открывает Реабилитационный центр, ныне -» Душепопечительский центр святого праведного Иоанна Кронштадтского, что на Патриаршем Крутицком подворье. Уже работая здесь, он был приговорен к смерти во второй раз. На этот раз -» к астральной.

Однажды батюшка выступал по радио с обличением экстрасенсов и прочих колдунов. Такие выступления батюшки всегда вызывали их безумную ярость. Вот и на этот раз на радио позвонили и -» нет, не ругались -» объявили от группы экстрасенсов, что приговаривают отца Анатолия к астральной смерти. Самое интересное, что когда батюшка вернулся к себе домой, в обычную московскую квартиру, то в его комнате начала происходить какая-то чертовщина: хохот, ржание, стук в дверь, в потолок. Заглянул сын: «Что у тебя тут творится?» Полтергейст продолжался минут 40. Затем отец Анатолий встал на молитву, помолился, окропил комнату святой водой -» и все прошло.

Спаси нас, Спас!

-» Заниматься лечением наркозависимых я хотел давно, – « рассказывает отец Анатолий. -» Но не знал -» каким образом. В голове никак не созревал план программы по реабилитации. В 1998 году я был паломником на теплоходе из Одессы на Святую землю и меня сделали духовником рейса. 500 с лишним пассажиров исповедовались у меня. Однажды, когда мы отходили от Афона -» мы стояли на рейде напротив русского Пантелеимонова монастыря -» я спустился в каюту и вдруг услышал удивительное монашеское пение. Расстояние до самого Афона было большое, никакое пение оттуда до нас бы не дошло. Я никак не мог понять, откуда оно шло. Представляешь -» при оглушительном грохоте машин теплохода. Потом я вышел на палубу и удивился тому, что сотни пассажиров припали к бортовым поручням. Люди кричали: «Смотрите, крест!» И действительно: от берега до теплохода по воде простирался огромный православный шестиконечный крест. Он образовался на водной ряби -» там, где просматривался крест, эта рябь полностью отсутствовала. Несколько минут сопровождало нас это явление. Затем крест тихо покрылся той же водной рябью. Затем, когда мы служили молебен перед мощами святых угодников, которые привезли монахи из Пантелеимонова монастыря, -» главой целителя Пантелеимона, рукой Иоанна Воина и главой Силуана Афонского -» я приложил иконку к этим святыням. Вечером, когда я вошел в свою каюту, то почувствовал удивительный аромат. Он исходил от иконки и распространялся в течение последующих двух суток… Затем на Святой земле, на горе Фавор, я наблюдал сошествие Благодатного облака, в котором блистали огни -» в ночь на Преображение Господне. Я долго не мог понять: почему Господь мне показывает столько удивительных явлений? Но когда я приехал в Москву и пришел в Душепопечительский центр, понял: надо заняться наркоманами. И вот тогда сразу сама по себе пришла идея и как заняться. Теперь я понял, что те удивительные явления были мне как подача благодатных сил на тяжелую борьбу с наркоманией.

https://ruskline.ru/monitoring_smi/2005/09/02/srazhalsya_s_magami_monah