Благочестивые подвижники современники

«Он чувствовал, когда человеку плохо, и приходил сам». Монахи и миряне вспоминают иеродиакона Оптиной пустыни Илиодора (Гайриянца)

Пожалуй, один из самых известных иеродиаконов России – Илиодор (Гайриянц) – преставился ко Господу в понедельник рано утром.  Ему было 73 года.

“Совершая сегодня память Иверской иконы Божией Матери, молились о новопреставленном собрате нашем, иеродиаконе Илиодоре. В конце литургии совершили первую литию о его упокоении. О. Илиодор скончался ранним утром в больнице…”, – написал наместник Оптиной, епископ Леонид, в своих социальных сетях.  Эта весть тут же облетела весь Козе

льский район. Отца Илиодора любили не только те, кто считает себя воцерковленными.

Он стоял у возрождения Оптиной пустыни (пришел в обитель в 1989 году), организовывал крестные ходы, помогал всем без исключения, кто бы к нему ни обратился.  Благодаря его молитвам и трудам в Козельском районе построен не один храм. Так, он покровительствовал Успенскому храму  в селе Озерское (Подборки) и его восстановлению после пожара.

Отец Илиодор был соратником отца Илия – духовника патриарха Кирилла, сопровождал его почти во всех поездках.

 

 

Последние недели монахи и священнослужители козельской земли знали, что отец Илиодор в больнице, что состояние тяжелое – коронавирус обострил хронические заболевания.  За иеродиакона молился весь православный мир.

Эту утрату мы будем осознавать ещё долго. Сегодня мы собрали воспоминания об отце Илиодоре тех, кто знал его лично. И в чьей жизни он был не просто знаменитым монахом, но и помощником, подвижником и духовным отцом.

Священник Дмитрий Торшин, настоятель Успенского храма в селе Озерское:

«Отец Илиодор вёл такую жизнь… истинно христианскую, которая есть для нас всех – пример. Это теплота, забота отцовская, которую чувствовал каждый человек, который знал отца Илиодора. Я думаю, каждый, кто был с ним знаком, уверен, что Илиодор к нему относился по-особенному. Потому что никто из людей не получал большей любви, как от него. Если бы мы были людьми неверующими, то получив это известие… это просто… ну, в окно выйти. Но поскольку мы люди, знающие о том, что происходит с человеком после его смерти, после того, как он уходит на небо, то вместе с этой скорбью чувствуем, наверное, радость того, что у нас есть молитвенник и заступник. Ну вот как мы к святителю Николаю обращаемся, так у нас появился ходатай ко Господу – отец Илиодор. И будет оказывать нам заботу – наверное, даже больше, чем на земле, т.к. не будет ограничен такими понятиями как пространство, время. Все мы осиротели, но в этом есть и определенная радость. Это жалко нас, что мы остались без него.

Я когда только начал служить на приходе, он всегда мне звонил, переживал за меня, интересовался моими делами. Отец Илиодор был единственным человеком в моей жизни, кто мог позвонить в 2 часа ночи и спросить: «отец Дмитрий, как у тебя дела?». Я, естественно, говорю, что все хорошо. А он: «Как обстановка, есть, что кушать?». Я опять: «Да, все хорошо», а он мне: «Открывай холодильник, что там у тебя есть?». Заставлял перечислить, что у меня лежит, чтобы убедиться, что не голодаем. И так не только со мной, заботился обо всех. Были случаи, когда у человека была тяжелая ситуация, отец Илиодор приезжал, по-отцовски заботился».

 

 

Игумен Михаил, наместник монастыря «Спаса Нерукотворного пустынь» села Клыково:

«Для нас это большая утрата, таких людей мало, практически нет. Человек был очень активный, значимый. Таких немного. Бывает, человек хороший по своим нравственным качествам, но не активный. Так вот, отец Илиодор никогда не оставался равнодушным, если знал, что у человека беда. Помогал любому, не было никакой грани. Все нуждающиеся бежали к нему, знали, что откликнется, поможет. Около него всегда была толпа людей, которые любили и надеялись на него. У отца Илиодора всегда под мантией были сумочки, в которых он носил гостинцы. Когда к нему подходили, то всегда раздавал, никто не уходил без подарка.

Я когда в свое время приехал в монастырь Оптину пустынь, первый, кто меня встретил, это был отец Илиодор. Он очень участливо меня водил по монастырю, показывал, рассказывал, он мне запомнился именно таким: открытым, добродушным.

Я был в монастыре на послушании водителем, помню, он ко мне подошел, говорит: «Поехали». А было уже около полуночи. А ему, оказывается, нужно было забрать из роддома роженицу, которая попросила его об этом – ей не на чем было добраться.

Его и меня потом отругали, что это было без благословения. Но он всегда стремился помочь.

Еще запомнилось: я запозднился, никого уже в монастыре не было. Отец Илиодор увидел меня: «Пойдем, поможешь мне». Пошли к нему в келью и до 5 утра переставляли какие-то коробки. А потом я понял, что весь смысл того, что мы делали – это был у него такой подвиг. Чтобы не спать, он всю ночь что-то делал. Бывало, не выдерживал без сна: братья рассказывали, что приходя на полуночницу в храм, наблюдали, что батюшка во время поклона засыпал. Но всегда занимался самоуничижением, не давал себе расслабиться. Это хорошее качество для монаха.

Помогал строить храмы, не только в Калужской области».

 

 

Самуил, духовное чадо иеродиакона Илиодора, руководитель социального  благотворительного фонда «Покров»:

«Моя жизнь в Оптиной началась с него. У меня были неприятности с бизнесом, позвонил ему. Он огорчился за меня, сказал: «Давай, бегом ко мне». Я приехал, был рядом с ним. Потом уезжал, но понял, что не могу без его помощи, вернулся. Через какое-то время он меня благословил помогать отцу Дмитрию в Подборках.

Это очень большая утрата для нас всех. Он – монах с большой буквы. Человек-душа. Никогда не было случая, чтобы он не помог тому, кто нуждался. У него телефон просто не умолкал. Всегда жил всеми.

Я бывал с ним в братской трапезной. Ел он очень мало, зато других кормить старался до отвала. Заботился, ну как мать о нас, чадах.

Всегда помнил о моих именинах, никогда не забывал поздравить. Он был большой, высокий. И когда при встрече обнимал меня, это было, как будто бы жизнь начиналась заново.

Несколько раз возил его в Москву. Наедине с ним ехать, разговаривать всю дорогу – это было большое счастье для меня.

А как он музицировал, как играл!.. У отца Дмитрия дома есть пианино, и батюшка, когда приходил к нему в гости, то всегда садился за инструмент и играл».

 

 

Галина, православная козельчанка:

«Вчера в храме я раздавала конфеты о его здравии, а сегодня в ночь нам сообщили это известие… Мы плачем – такой радости и любви мы не будем ощущать, больше не от кого. Теперь мы – сироты. Всегда, где мы ни встречались, это была радость. Крестный ход с ним был – счастье. Царство небесное ему. Больше нет такого дьякона нигде. Оптино стало пустым без него».

Ираида, православная козельчанка:

«Сегодня мы все в слезах, не можем успокоиться. Такие рождаются на миллион один человек. Ему сейчас хорошо, он отошел ко Господу. Ужасно то, что мы остались без него. К нему съезжались, наверное, со всего мира. Почти все кабинеты медицинские освящал он, да и многие учреждения тоже – везде от него висят иконочки. Его не нужно было просить о помощи, он сам подходил, спрашивал, как дела, все ли в порядке. У него была удивительная память, помнил имена всех. Наверное, потому что за всех и молился. Относился ко всем, как к родственникам. Для него мы все были родными. За ним гурьбой ходила молодежь, всем хотелось ближе находиться к нему. А сколько детей он привел к вере! Легко вступал с ними в разговор. Разговор переходил в наставления, конфетку всем даст, иконку, у кого нет крестика – пойдет купит, подарит. Дети от него не отходили.  Никогда не оставался в стороне от проблем других людей. Когда у моего сына возле монастыря сломалась машина, то он сам, вместе с батюшками, помогал толкать ее. Чем он отличается от других? Его не нужно было звать в беду, приглашать, он чувствовал, когда человеку плохо, и приходил сам. Как ангел звал его. Он почти не спал, у него болели ноги, а он все рвался помогать».https://zen.yandex.ru/media/gazeta_kozelsk/on-chuvstvoval-kogda-cheloveku-ploho-i-prihodil-sa-5f971313b2613332b0052a3c 

«ЗА ПЯТЬ ЛЕТ В КАЗАНИ ОН СДЕЛАЛ СТОЛЬКО, НА ЧТО ДРУГОМУ И ЖИЗНИ БЫ НЕ ХВАТИЛО»: У МИТРОПОЛИТА ФЕОФАНА НЕ ВЫДЕРЖАЛО СЕРДЦЕ

Сегодня от осложнений, вызванных коронавирусной инфекцией, скончался митрополит Казанский и Татарстанский Феофан (Ашурков). 73-летний владыка умер в Москве, в Центральной клинической больнице Управления делами президента РФ. «За пять лет служения в Казани владыка сделал столько, на что другому целой жизни бы не хватило», - говорят его сподвижники. А мечтал он сделать еще больше. Но подвело сердце, которое не выдержало вирусной атаки.

«Преставился ко Господу митрополит Казанский и Татарстанский Феофан», - сообщила сегодня печальную весть Татарстанская митрополия.

«За недолгие пять лет своего служения в нашей республике владыка Феофан стал по-настоящему близким и родным для многих татарстанцев, завоевав авторитет и уважение представителей разных национальностей и вероисповеданий, - выразил соболезнования патриарху Московскому и всея Руси Кириллу президент РТ Рустам Минниханов. - …Величественным памятником владыке Феофану, несомненно, станет воссозданная общероссийская святыня - собор Казанской иконы Божией Матери Богородицкого монастыря, возрождению которой он отдавал все свои силы».

«Общественность Республики Татарстан понесла тяжелую утрату. Невозможно переоценить его вклад в укрепление межконфессионального согласия и мира в нашем обществе. Его выступления и призывы сближали народы Татарстана!» - высказался по поводу кончины митрополита муфтий РТ Камиль-хазрат Самигуллин.

Напомним, митрополитом Татарстанским и Казанским Феофан был назначен летом 2015 года.

«Я прибыл в Казань накануне великого праздника в честь Казанской иконы Божией Матери. На следующий день был крестный ход, - спустя полгода делился впечатлениями владыка в интервью «ВК». - Приятно удивило, что собралось такое большое количество народа. В тот день я почувствовал, что вступаю под покров Царицы Небесной. И мне стало на душе спокойно. А когда вошел в Казанский кремль, вспомнил, что именно в нем пятьдесят лет назад я принимал воинскую присягу. Представляете, сначала стал в Кремле солдатиком, а через полвека, уже седым стариком, вошел в него как управляющий митрополией».

На тот момент за плечами Феофана уже был опыт служения в Израиле, Сирии, Египте и других странах Ближнего Востока, работа во Владикавказе и Ставрополе, руководство Челябинской, а затем Симбирской митрополиями.

В Татарстане энергичный владыка сразу начал с ревизии доставшегося ему хозяйства, в том числе с помощью внезапных выездов в приходы.

«Когда приезжаешь как снег на голову, то тебе не стелют ковровые дорожки, не красят заборы. Как Господь сказал: «В чем застану, в том и судить буду». Я не ставлю себе целью снять человека. Цель - повысить эффективность духовного служения. Когда я приехал в Татарстан, выяснилось, что большое количество духовенства не имеет духовного образования. Как можно учить других, не имея базовой подготовки в той области, которую представляешь? Мое первое условие было таким: все священники в обязательном порядке должны поступить в духовные учебные заведения, хотя бы на заочное отделение. А не хочешь учиться - иди в пономари», - говорил Феофан.

Владыка не скрывал, что хочет остаться в Казани до конца своих дней. Но до ухода на покой - воссоздать собор в честь Казанской иконы Божией Матери. Поэтому очень торопился, а когда храм рос буквально на глазах, искренне радовался:

«Кто бы мог подумать три года назад, что в столице Татарстана начнется строительство собора Казанской иконы Божией Матери? Кто бы мог подумать, что в Казани будут открываться православные гимназии?»

Одновременно со строительством грандиозного храма владыка Феофан сумел добиться возврата Казанской епархии нескольких культовых объектов: у ФСИН «выбил» здание следственного изолятора на Петрушкином разъезде (бывший Макарьевский храм), у мэрии - здание бывшей церковно-учительской школы на улице Декабристов, у правительства РТ - Николо-Гостинодворскую церковь (1565 год), которую последние полвека занимал Госкомитет РТ по архивному делу…

- Владыка Феофан, безусловно, - выдающаяся личность и большой подвижник. За то недолгое время, что он служил в Казани, владыка колоссально изменил климат и внутрицерковной жизни, и церковно-государственных отношений, и межконфессионального взаимодействия в республике. Его смерть - огромная утрата для Татарстана, - сказал «ВК» экс-проректор Казанской духовной семинарии игумен Евфимий Моисеев (в 2019 году переведен в Тулу на пост ректора тамошней духовной семинарии. - «ВК»). - Трудами владыки почти воссоздан и готовится к освящению собор на месте явления Казанской иконы Божией Матери. Много сил владыка приложил для возрождения в Казани духовной академии. Академия - это ведь не только историческое здание (бывшее трехэтажное здание академии 1848 года постройки по ул. Ершова несколько лет назад было передано клинике КФУ. - «ВК»). Это прежде всего сам институт трехступенчатого духовного образования: бакалавриат-магистратура-аспирантура. И если организовать аспирантуру, то есть получить соответствующую аккредитацию, то можно будет говорить о воссоздании духовной академии, так как первые две ступени образования уже имеются в Казанской духовной семинарии. И владыка уже прошел большую часть этого пути. Для казанской семинарии он тоже сделал очень много. За три года здание на Челюскина было полностью реконструировано, в планах было построить общежитие для учащихся на месте аварийных трущоб в Авиастроительном районе… Для меня было большой честью четыре года работать под началом митрополита Феофана, быть его сподвижником, трудиться с ним плечом к плечу. Я много раз замечал, что те или иные советы владыки, которые поначалу могли показаться не очень правильными и вызывали протест, потом как раз и срабатывали. Он видел гораздо глубже и дальше нас.

По словам игумена, Феофан был очень мужественным человеком:

- Однажды в доверительной беседе он поделился со мной своим жизненным кредо, которое выработал уже в зрелом возрасте, после пережитой трагедии в Беслане. Он сказал мне: «Бога боюсь, патриарха чту. А больше никого не страшусь»… У владыки после Беслана было слабое сердце. Я не раз видел, как он вел службу и падал в алтаре от приступа, но всегда находил в себе силы встать и идти дальше.

- Мне кажется, владыка за пять лет в Казани сделал столько, на что другому и жизни бы не хватило, - сказал «ВК» настоятель Богоявленского собора, протоиерей Алексей Державин. - Он навел в епархии порядок, почти выстроил всю систему духовного православного образования - от детсада до академии. Не говоря уже о главном деле его жизни - строительстве собора. Такого масштаба был человек! При этом, несмотря на свою строгость и требовательность, вне рабочего времени он был очень компанейским, любил добрую шутку. Для меня же главным его качеством была искренность. Он говорил то, что думает.