Персональный сайт Елены Алексеевны Куликовой

Примечания

1 Максим — лат. Maximus — по гречески значит величайший. На соответствие имени святого Максима с его личными качествами и его жизнью указывает его ученик, преподобный Анастасий, в своем письме к Феодору, пресвитеру Гангрскому. Святой Максим родился около 580 года. При втором допросе в Константинополе, бывшем в 655 году, он сказал, что ему 75 лет.
² Император Ираклий вступил на престол в 610 году и царствовал по 641 год.
³ Ересь монофелитская возникла в начале VII века и была продолжением монофизитской ереси. Монофелиты признавали во Христе одну волю и одно действие Божеское и, таким образом, искажали догмат вочеловечения Бога Слова. По учению же православному, воля есть принадлежность естества, а не лица, а потому и Господь Иисус Христос, как естеством Бог и естеством человек, имел и Божескую и человеческую волю. Без этой последней Он не был бы совершенным по естеству человеком.
⁴ Кир занимал патриаршую кафедру в Александрии с 630 по 640 г. Сергий I был патриархом константинопольским с 610 по 638 г.
⁵ Св. Софроний — патриарх иерусалимский с 634 по 644 г.
⁶ Хрисопольский монастырь лежал на противоположном берегу Константинопольского пролива, ныне Скутари, близ Халкидона. Он славился благочестивой жизнью иноков. Здесь святой Максим принял пострижение, а затем избран аввою. Авва слово сирийское, значит «отец». Это имя усвоялось начальнику обители.
⁷ Этим изложением веры, изданным в форме эдикта, или указа, обязательного для всех, запрещались всякие споры об одной, или двух волях во Христе, но в то же время провозглашалось учение об одной воле, как учение правильное. Но и после этого споры волновали Восточную Церковь.
⁸ Северин — папа Римский с 638 по 640 г.
⁹ Папа Иоанн IV занимал римскую кафедру с 640 по 642 г.
¹⁰ Восточная империя в начале VII века терпела постоянные нападения от аваров и особенно от персов, а равно была постоянно угрожаема от аравитян, или сарацин. В 637—640 г. под власть сарацин попали Сирия, Палестина и Египет. Этому много содействовали монофизиты, которые по вражде к православной Церкви всегда готовы были отдаться в руки врагов. Число монофизитов в одном Египте доходило до 6 миллионов, тогда как православных там было около 300 тысяч. Император Ираклий всячески старался примирить монофизитов с православною Церковью. Ради этого он и издал экфесис.
¹¹ Св. Максим прибыл в Африку около 640 года. Ранее этого од утверждал православную веру с 633 по 640 г. в Александрии, Константинополе, Кипре, Малой Азии и других странам. В Северной Африке он прожил пять лет, с 640 по 645 г.
¹² Пирр наследовал Сергия в 639 году. На созванном им соборе он одобрил «изложение» (экфесис) Сергия и ревностно продолжал дело защиты ереси.
¹³ Константин III был византийским императором в 641 г.
¹⁴ Народная молва приписывала патриарху Пирру соучастие с Мартиною, мачехой императора Константина, в отравлении этого последнего. Опасаясь ярости народа, он бежал в 641 году в Северную Африку и оставил патриарший престол. До 650 года он жил сначала в Африке, а затем в Риме.
¹⁵ Констанс царствовал с 641 по 668 г., Константин IV Погонат — с 668 по 685 г.
¹⁶ Павел II занимал патриаршую кафедру в Константинополе с 641 по 654 г.
¹⁷ Патрициями нередко назывались в Греко-Римской империи правители областей; назывались так же и люди благородного происхождения вообще. Патриций Григорий был правителем Карфагена. Карфаген находился к северо-востоку от Туниса. Основан Дидоною, царицею Тирской, около 860 г. до Р. X. В 148 г. до Р.Х. подчинен Римской империи. Завоеванный в 439 г. по Р. X. Вандалами, он был возвращен Римской империи в 533 г. Велизарием. В 697 г. арабы окончательно разрушили его.
¹⁸ Публичное прение св. Максима с Пирром происходило в июле 645 года.
¹⁹ Равенна — с пристанью при Адриатическом море, построена фессалийскими греками. Многие римские императоры имели здесь свое главное местопребывание и поэтому эта провинция называется иногда Романией. Император Август здесь держал флот.
²⁰ Патриарх Павел, заместитель Пирра, по примеру Сергия, убедил Констанса издать в 648 году новый догматический эдикт «Образец веры» (типос). Этим эдиктом предписывалось относительно спорных вопросов — о волях о Христе — хранить совершенное молчание, а довольствоваться тем, что утверждено на первых пяти Вселенских соборах.
²¹ В Рим святой Максим прибыл в конце 645 года и прожил здесь 10 лет с 645 по 655 год.
²² Святой папа Мартин был ранее апокрисарием (т.е. поверенном) предместника своего папы Федора при Византийском дворе и долго жил в Константинополе. По вступлении его в мае 649 года на папский престол ему был прислан из Константинополя императорский эдикт (типос) с повелением держаться его. Святой Мартин ответил отказом и вместе со святым Максимом начал изыскивать меры к искорениению ереси. В конце 649 года он созвал в Рим так называемый Латеранский Собор из 105 епископов, при участии святого Максима. На этом соборе православное учение о двух волях и действиях в Иисусе Христе было утверждено, а поборники ереси — Федор Фаранский, Сергей Константинопольский, патриархи Пирр и Павел, и наконец Кир Александрийский, а равно экфесис Ираклия и типос Констанса были анафематствованы, а «деяния» собора были посланы императору Констансу.
²³ Святой папа Мартин был взят под стражу в 653 г. и, по повелению императора Констанса, отправлен в Константинополь. Вместе со святым Максимом он прибыл в Константинополь в сентябре 654 г. Какова была их участь в течение годичного путешествия, неизвестно. Святой Мартин, обвиненный в измене отечеству и в оскорблении царского величества, был сослан в Херсонес, где и скончался 16 сентября 655 года, замученный голодом.
²⁴ Казнохранитель — по греч. газофилакс. Это слово происходит от персидского газа — имение, богатство, — и греч. храню. Газофилакия — общественная сокровищница, — царское, или церковное казнохранилище (Мк 14,40; Ин 8,20).
²⁵ Апокрисиарий — слово греческое, означает ходатай, адвокат по церковным делам при царском дворе.
²⁶ Поводом к такому обвинению послужило то, что Григорий, префект Африки, одно время расположенный к святому Максиму, отложился от Империи около 650 года. Пентаполь — западная часть Ливии, примыкавшей к Египту.
²⁷ Об этом сновидении, совпадавшем (будто бы) по времени с возмущением префекта Африки Григория, подробно говорится в житии ниже. При одном из последующих допросов преп. Максима снова обвиняли в побуждении Григория к восстанию при посредстве приписываемого ему сновидения.
²⁸ Ориген — знаменитейший христианский учитель III века. В своих многочисленных сочинениях, к которым даже замечательнейшие из отцов Церкви относились с глубоким уважением, Ориген проводил, однако, некоторые мнения неправославного и еретического характера, за что они и осуждены были, как еретические, хотя Ориген и не высказывал своих неправославных мнений, как непреложные истины. Таково было его учение о предсуществовании душ, осужденное на V Вселенском соборе в 553 году.
²⁹ По разумению святых отцов, ни одно естество не может ни существовать, ни быть познаваемым без проявления себя в сродных ему действиях. Поэтому, с признанием одной воли в Господе Иисусе Христе, одно из естеств должно было бы лишиться своего бытия, перестало бы существовать. Вместе с тем исчезло бы и Богочеловечество. Таким образом, догмат воплощения подвергся у монофелитов искажению.
³⁰ Фракия граничила на севере с Карпатскими горами от Иллирии, на юге границами ее были: Македония, Эгейское море (Архипелаг) и Пропонтида (Мраморное море), а на востоке — Черное море. Таким образом, древней Фракии принадлежали: восточная часть Венгрии, Трансильвания, Молдавия, Валахия, Болгария, Сербия и восточная часть Румелии. Визия — городок на востоке Фракии, у Черного моря. Это была столица небольшого округа, называвшегося Астиком. Жители его грабили всех, подвергавшихся кораблекрушению близ их городов.
³¹ Первера — город в ущельях горы Олимпа, между Македонией и Фессалией.
³² Месемврия — город на востоке Фракии, на берегу Черного моря.
³³ Это было в 655 году. Херсонес на восточной стороне Таврического полуострова.
³⁴ Павел скончался в 655 году.
³⁵ Петр управлял константинопольскою патриархией с 655 по 666 г.
³⁶ Вифиния граничила на севере с Черным морем, на западе с Мизией, на юге с Фригией и Галатией, на востоке с Пафлогонией. Ныне она занимает северную часть Анатолии.
³⁷ Индикт — по римскому календарю — означает промежуток, или круг времени в 15 лет. Первый год в этом круге назывался первым индиктом, второй год — вторым индиктом и т. д. В греческом и славянском месяцесловах под 1 сентября значилось: «начало индикта, сиречь нового лета». В приведенном месте жития святого Максима слова: «шестого индикта истекшего круга» нужно понимать так: «девять лет тому назад», т.е. в 648 году.
³⁸ Это было в 655 году. Монастырь великомученика Феодора находился в предместье Царьграда.

В начало: http://kulikovaea.ucoz.ru/index/maksim_ispovednik_prp/0-214

Продолжение

Наутро были посланы царем к преподобному два патриция — Епифаний и Троил. Они явились в сопровождении многих знатных мужей, с отрядом войска и слугами, с пышностью и суетным величием. Вместе с ними пришел и вышеупомянутый епископ Феодосий. Его ожидал преподобный Максим и надеялся на исполнение его обещания, по которому не только он не должен был истинно веровать, но и царя, и всех других представителей народа, возвратить православию. Но Феодосий солгал, предпочитая угождать царю земному и суетному миру, нежели следовать Царю Небесному и Его святой Церкви. Когда все сели и убедили сесть преподобного, начал беседу патриций Троил.
— Царь, владыка вселенной, — начал он, — прислал нас к тебе возвестить то, что угодно его царской власти, утвержденной Богом, но прежде скажи нам: исполнишь ли ты волю государя, или нет?
Святой Максим ответил:
— Прежде я выслушаю, господин мой, что повелевает мне государь и сообразно с этим отвечу тебе. Ибо как я могу отвечать на то, чего еще не знаю?
Троил же настаивал, говоря:
— Не скажем тебе, с чем мы явились, пока ты не ответишь нам, окажешь ли повиновение царю.
Преподобный муж, видя, что посланные требуют настойчиво, смотрят злобно и резкими словами допрашивают его, будет ли он повиноваться царской воле, отвечал:
— Так как вы не хотите сказать мне, рабу вашему, что угодно господину нашему, царю, то объявляю вам пред лицом Самого Бога и Его святых ангелов следующее: если царь повелит мне что-либо такое, что имеет временное и преходящее значение, притом непротивное Богу и безвредное для вечного спасения души, то я охотно исполню.
Когда святой сказал это, патриций Троил тотчас встал и хотел уходить, говоря:
— Я ухожу, потому что вижу, что сей муж не исполнит царской воли.
Но тотчас поднялся шум и началось сильное смятение среди пришедшего сюда множества народа. Тогда епископ Феодосий сказал:
— Объявите ему волю государя и выслушайте его ответ, ибо не хорошо уйти, ничего не сказав ему и не выслушав его ответа.
После этого патриций Епифаний начал говорить преподобному:
— Вот, что царь приказывает объявить тебе: так как весь Восток и те на Западе, которые увлечены в соблазн, взирая на тебя, производят смуты и волнения, являясь отступниками от веры и строя козни, причем не хотят в деле веры иметь с нами общения, то да смягчит Господь кротостью твое сердце, чтобы ты вступил в общение с нами, приняв изданный нами типос. Мы же, приняв тебя с любовью, с великою честью и славою введем тебя в церковь и поставим рядом с нами, где обычно стоят цари, и приобщимся вместе с тобою Пречистых и Животворящих Таин Тела и Крови Христовых. Потом провозгласим тебя нашим отцом, и будет радость не только во всем христолюбивом граде нашем, но и во всем христианском мире. Ибо мы твердо уверены, что когда ты вступишь в общение со святою Константинопольскою церковью, то присоединятся к нам и все, которые ради тебя и под твоим руководством отпали от общения с нами.
Святой авва Максим, обратившись к епископу Феодосию, со слезами сказал:
— Все мы, Владыко, ожидаем великого дня Судного. Ты помнишь, что было недавно говорено и обещано пред святым Евангелием, животворящим Крестом и святыми иконами Спасителя нашего Иисуса Христа и Пренепорочной Его Матери, Пречистой Богородицы и Приснодевы Марии.
Епископ с потупленным вниз взором кротко сказал:
— Что же могу я сделать, когда благочестивый царь хочет иного?
Авва Максим отвечал ему:
— Зачем же ты и бывшие с тобою касались святого Евангелия, когда у вас не было твердого намерения исполнить обещанное? По истине все силы небесные не убедят меня сделать то, что вы предлагаете. Ибо какой ответ дам я, не говорю — Богу, но моей совести, если из-за пустой славы и мнения людского, ничего не стоящего, отвергну правую веру, которая спасает любящих ее?
Когда святой сказал это, тотчас все встали, исполненные гнева и бешенства, и, бросившись к нему, начали не только ругать его бранными словами, но и возложили на него руки. Схватив его, они били его руками, терзали, туда и сюда влачили его по полу, толкали и топтали его ногами, и каждый старался достать его, чтобы ударить. Они непременно убили бы святого, если бы епископ Феодосий не укротил их ярости и не успокоил волнения. Когда перестали бить и терзать святого, то начали плевать на него и оплевали человека Божия с головы до ног. Смрад исходил от их гадких плевков, которыми была испачкана вся одежда его.
Тогда епископ сказал им:
— Не следовало бы делать этого; нужно было только выслушать его ответ и донести царю, ибо дела, подлежащие церковным правилам, иначе судятся.
С трудом епископ убедил их прекратить шум и снова сесть. Они, не переставая поносить святого грубыми ругательствами и оскорбительными упреками, уселись.
Тогда патриций Епифаний, дыша яростью, с гневом обратился к святому:
— Скажи нам, злой старик, одержимый бесом! Зачем ты говоришь такие речи? Не считаешь ли ты еретиками всех нас, и город наш, и царя нашего? Знай, что мы более тебя христиане и более тебя православные. Мы признаем в Иисусе Христе, Господе нашем, Божественную и человеческую волю и душу разумную, ибо всякое разумное существо всегда имеет и силу произволения, по самому естеству своему, и способность деятельности. Вообще, живому существу свойственно движение, а уму присуща воля. Мы признаем и Господа имеющим власть хотения не по Божеству только, но и по человечеству, а особенно мы не отрицаем Его двух волей и двояких действий.
Авва Максим отвечал:
— Если вы веруете так, как учит Церковь Божия и как прилично разумному существу, то зачем принуждаете меня принять «типос», который совершенно отрицает то, что вы говорите теперь?
Епифаний возразил:
— Типос написан ради улажения не совсем понятных истин, чтобы не впал в заблуждение народ вследствие особенной тонкости их выражения.
На это авва Максим ответил:
— Это противно вере, а между тем всякий человек освящается правильным исповеданием веры.
Тогда патриций Троил возразил:
— Типос не отрицает двух волей во Христе, а только заставляет молчать о них ради мира Церкви.
Авва Максим сказал на это:
— Замалчивать слово значит отрицать его, как об этом говорит Дух Святой чрез пророка: «Нет языка, и нет наречия, где не слышался бы голос их» (ПС 18, 4). Поэтому, если какое-либо слово ни высказывается, то это вовсе не есть слово.
Тогда Троил сказал:
— Имей в сердце своем какую угодно веру; никто тебе не запрещает.
Святой Максим возразил:
— Но полное спасение зависит не от одной сердечной веры, а и от исповедания ее, ибо Господь говорит: «Кто отречется от Меня пред людьми, отрекусь от того и Я пред Отцем Моим Небесным» (Мф 10, 33). Равно и Божественный апостол учит: «Сердцем веруют к праведности, а устами исповедуют ко спасению» (Рим 10, 10). Если же Бог и Божественные пророки и апостолы повелевают исповедовать словом и языком таинство веры, которое приносит всему миру спасение, то нельзя принуждать к молчанию относительно исповедания, чтобы не умалялось спасение людей.
На это Епифаний злобным голосом воскликнул:
— Подписал ли ты постановления собора, бывшего в Риме?
— Подписал, — ответил святой.
Тогда Епифаний продолжал:
— Как ты осмелился подписать и анафематствовать исповедующих веру так, как прилично разумным существам и как учит кафолическая Церковь? Воистину собственным судом мы приведем тебя в город и поставим на площадь связанного, соберем всех комедиантов, и блудниц и весь народ, и заставим их бить тебя по щекам и плевать тебе в лицо.
На это святой отвечал:
— Да будет так, как ты сказал. Если же ты утверждаешь, что мы анафематствовали тех, которые признают два естества, соединившиеся в Господе нашем, а равно две воли и два действия, соответствующие каждому естеству во Христе Господе, Который по естеству Божественному есть истинный Бог, а по естеству человеческому — истинный человек, то прочти, господин мой, книгу, заключающую в себе деяния этого собора, и если вы найдете то, что сказали, делайте, что хотите. Ибо я и все сотрудники мои, и все подписавшие деяния собора, анафематствовали тех, которые, подобно Арию и Аполлинарию¹, признают в Господе одну волю и одно действие и не исповедуют Господа нашего и Бога имеющим два естества, в которых Он пребывает, а равно имеет силу хотения и действования, коими совершает наше спасение.
Тогда друзья Епифания и патриции, и все пришедшие с ними, начали говорить между собой:
— Если мы и далее станем слушать его, то нам не придется ни есть, ни пить. Поэтому, пойдем и пообедаем и затем возвестим царю и патриарху то, что мы слышали. Вы видите, что этот окаянный предал себя сатане.
Затем, встав, они ушли обедать. Было же в этот день предпразднство Воздвижения честного Креста и уже наступало время всенощного бдения. Отобедав, они отправились в город крайне недовольные.
На другой день (14 сентября), рано утром, явился к преподобному Максиму патриций Феодосий, отнял все книги, какие имел святой, и сказал от имени царя:
— Так как ты не захотел почета, то иди в изгнание, которое ты заслужил.
Святой старец тотчас был взят воинами и отведен сначала в Селемврию, где он оставался два дня. В течение этого времени один воин из Селемврии, отправившись в армию, распустил по лагерю молву, возбуждая против старца народ словами: «Пришел к нам один инок, который хулит Пречистую Богородицу». Начальник армии, призвав важнейших клириков города Селемврии, а равно пресвитеров, диаконов и почетнейших иноков, послал их к блаженному Максиму — узнать: правда ли то, что говорят о нем, будто он хулит Божию Матерь? Когда они пришли, преподобный встал и поклонился до земли, воздавая почет их званию. Они также поклонились святому и затем все сели. Тогда один из пришедших, весьма почтенный старец, очень кротко и почтительно спросил преподобного Максима:
— Отче, так как некоторые соблазнились относительно твоей святости, утверждая, будто бы ты не признаешь Госпожу нашу Пречистую Деву Богородицу Матерью Божию, то заклинаю тебя Пресвятою Единосущною Троицею сказать нам истину и изъять соблазн из сердец наших, чтобы и мы не погрешили, неправильно думая о тебе.
Преподобный Максим преклонился на землю крестообразно, и потом, вставши, воздел руки к небу и торжественно произнес со слезами:
— Кто не исповедует Госпожу нашу, всепетую, святейшую и Пренепорочную Деву, честнейшую всех разумных существ, истинною Матерью Бога, сотворившего небо и землю, море и все, что в них, тот да будет анафема от Отца, и Сына, и Святого Духа, единосущной и преестественной Троицы, и от всех тел небесных, от лика святых апостолов и пророков, и бесконечного множества мучеников, и от всякой праведной души, скончавшейся в вере, ныне, всегда и во веки веков!
Услышав это, все прослезились и высказали ему благопожелания в словах:
— Бог да укрепит тебя, отче, и да сподобит тебя достойно и беспрепятственно совершить свое поприще!
После этого собралось туда множество воинов послушать благочестивые речи отцов, беседующих между собой. Тогда один из приближенных начальника армии, видя большое стечение войска, усердно слушающего слова святого и порицающего правительство за изгнание его, повелел немедленно вывести оттуда святого и вести его далее за два поприща², пока снарядятся те, которые должны вести его в Перверу в заточение. Клирики, подвигнутые Божественною любовью, шли те два поприща пешком, провожая святого. Когда пришли воины, чтобы вести его в изгнание, клирики понесли святого на руках и посадили на коня. Затем они обнимали его со слезами и, простившись с ним, возвратились в свой город. Святого же повели в Перверу и там заключили в темнице.
Прошло много времени³, и царь снова послал привести в Константинополь из заточения преподобного Максима и обоих его учеников. Когда они пристали к городу на корабле, при захождении солнца, явились два начальника стражи с десятью воинами и, выведши их из корабля полунагих и необутых, разлучили и заключили каждого особо. Спустя несколько дней, их повели в царскую палату. Оба ученика были оставлены на дворе под стражей, а старец был введен внутрь, где заседали сановники и многие почетнейшие лица. Святой был поставлен среди восседавших правителей. Тогда царский казнохранитель, с раздражением в голосе, обратился к нему:
— Христианин ли ты?
Старец отвечал:
— По благодати Христа, Бога всяческих, я — христианин.
Казнохранитель исполнился гнева и сказал:
— Ты говоришь неправду.
Святой отвечал:
— Ты говоришь, что я не христианин, а Бог говорит, что я неизменно пребываю христианином.
— Но если ты христианин, — возразил казнохранитель, — то за что же ты ненавидишь царя?
— Откуда это видно? — спросил святой. — Ведь, ненависть есть сокровенное чувство души, точно так же, как и любовь.
— Из дел твоих, — ответил казнохранитель, — всем стало известно, что ты враг царя и его царства. Ибо ты один предал сарацинам Египет, Александрию, Пентаполь, Триполис и Африку.
— Где же достоверные доказательства этого? — спросил святой.
Тогда ввели некоего Иоанна, бывшего когда-то сакелларием⁴ Петра — в то время, как Петр был наместником Нумидии Африканской⁵. Этот Иоанн сказал:
— Двадцать два года тому назад дед господина нашего царя повелел блаженному Петру, чтобы он вел войска в Египет против сарацин. Петр, доверяя тебе, как рабу Божию, писал к тебе, прося полезного совета. Но ты отписал ему, что не благоугодно Богу помогать царю Ираклию и наследникам его.
Тогда святой сказал ему:
— Если ты говоришь правду и имеешь письмо Петра ко мне и мое письмо к Петру, то покажи их; пусть их прочтут, и я приму достойную казнь по закону.
Иоанн ответил:
— Я не имею писем ваших, и даже не знаю, писали ли вы друг другу, но в лагере тогда все об этом говорили.
Святой возразил:
— Если целое войско об этом говорило, то почему только ты один на меня клевещешь? Видел ли ты даже меня когда-либо, или я тебя?
— Нет, — отвечал Иоанн. — Я никогда не видел тебя.
Тогда святой, обратившись к собранию, сказал:
— Судите сами: справедливо ли ставить во свидетели таких людей? Сказано ведь: «каким судом судите, таким будете судимы; и какою мерою мерите, такою и вам будут мерить» (Мф 7,2) от Бога, праведного Судии всех.
Затем ввели Сергия Магуду. Тот сказал:
— Назад тому девять лет блаженный авва Фома, пришедший из Рима, рассказывал мне следующее: посылал меня, говорил он, папа Феодор к Григорию, префекту Африки, отложившемуся в то время от греческой империи, сказать ему, чтобы он не боялся греческих войск, ибо раб Божий, авва Максим, видел сон, будто на небесах, на востоке и на западе, стояли лики ангелов. Из них бывшие на востоке восклицали: «Константин Август, ты победишь!» Находившиеся же на западе восклицали: «Григорий Август, ты победишь!» При этом голос западного лика был яснее и громче, чем восточного.
Когда Магуда изложил это, казнохранитель сказал святому:
— Вот тебя привел Бог в этот город на сожжение огнем.
Святой ответил:
— Благодарю Бога, очищающего вольные мои согрешения невольными наказаниями. Но «горе миру от соблазнов, ибо надобно придти соблазнам; но горе тому человеку, через которого соблазн приходит» (Мф 18,7). Поистине, не следовало бы говорить сего пред христианами, а тем более оставлять без наказания тех, которые говорят и делают только угодное людям, ныне живущим, а завтра не существующим. Все это нужно было объявлять в то время, когда был еще жив Григорий. Тогда следовало бы призвать сюда патриция Петра, авву Фому и блаженного папу Феодора; я в присутствии всех их сказал бы патрицию Петру: «Скажи, господин мой, писал ли ты когда-либо ко мне о том, о чем свидетельствует твой сакелларий, или, быть может, я писал к тебе?» Равным образом и блаженному папе я сказал бы: «Скажи, Владыко, рассказывал ли я когда-либо тебе сон?» Но если бы и папа обличил меня относительно сна, то в этом была бы его вина, а не моя, ибо сонное видение есть вещь непроизвольная, а закон наказывает только те деяния, которые зависят от свободной воли человека.
Возводились при этом на неповинного и святого мужа и другие клеветы и несправедливые обвинения, особенно относительно хулы на царя, — будто он и его ученики порицали в Риме царя. Однако, святой, доказывая свою невинность, опровергал все эти клеветы в кротости своей, смиренными, премудрыми и вдохновенными речами.
Затем введен был отдельно ученик его Анастасий. Его побуждали, чтобы он сказал что-либо дурное о своем учителе, и когда тот не хотел говорить неправды на праведного мужа, его избили кулаками и затем отвели его и учителя его, каждого порознь, по своим местам в темницы.
На другой день вечером пришли к преподобному в темницу патриций Троил, Сергий Евфратас, начальник царской трапезы. Они сели и, заставив сесть преподобного, спросили:
— Скажи нам, авва, какую беседу вел ты в Африке и в Риме с Пирром и какими доводами убедил ты его отказаться от его собственного догмата и принять твой догмат?
Святой ответил:
— Если бы были со мною мои книги, в которые я записал бывшие у нас там с Пирром беседы и споры, то я все подробно рассказал бы вам; но так как книги у меня отняты, то что могу припомнить, то и скажу.
Затем святой рассказал по порядку все, что мог припомнить, прибавив в заключение следующее:
— Я никакого собственного догмата не имею, а только общий всей кафолической Церкви; я не внес в свое исповедание ни одного нового слова, по которому оно могло бы называться моим собственным.
Затем посланные спросили его:
— Что же ты не вступишь в общение с Константинопольским престолом?
— Нет, — ответил святой.
— Почему же? — спросили они.
— Потому, — ответил святой, — что предстоятели сей церкви отвергли постановления четырех святых соборов, приняв за правило «девять глав», изданных в Александрии, а затем приняли экфесис, составленный Сергием, Константинопольским патриархом, и наконец, типос, в недавнее время обнародованный. С другой стороны, все, утвержденное в экфесисе, они отвергли в типосе и много раз сами себя отлучили от Церкви и изобличили в неправомыслии. Мало того, сами себя отлучив от Церкви, они низложены и лишены священства на поместном соборе, бывшем недавно в Риме. Какое же тайнодействие они могут совершать? Или какой Дух снизойдет на тех, которые ими рукополагаются?
— Значит, ты один спасешься, — возразили ему, — а все прочие погибнут?
Святой ответил на это:
— Когда все люди поклонялись в Вавилоне золотому истукану, три святые отрока никого не осуждали на погибель. Они не о том заботились, что делали другие, а только о самих себе, чтобы не отпасть от истинного благочестия (Дан 3). Точно также и Даниил, брошенный в ров, не осуждал никого из тех, которые, исполняя закон Дария, не хотели молиться Богу, а имел ввиду свой долг и желал лучше умереть, чем согрешить и казниться пред своею совестью за преступление Закона Божия (Дан 14, 31 и далее). И мне не дай Бог осуждать кого-либо, или говорить, что я один спасусь. Однако же, я соглашусь скорее умереть, чем, отступив в чем-либо от правой веры, терпеть муки совести.

Продолжение:  http://kulikovaea.ucoz.ru/index/maksim_ispovednik_3_prp/0-216